Ю.Б. Гиппенрейтер
"Продолжаем общаться с ребенком. Так?"
(часть 2)
Живем вместе
Мир фантазий
Внутренняя жизнь ребенка проходит в фантазиях, мечтах и
играх. Можно даже сказать, что дети – в основном дошкольники и младшие
школьники – живут в двух мирах. Вот что пишет об этом детский психолог Мария
Осорина в своей замечательной книге «Секретный мир детей»:
Дома ребенок может одновременно сосуществовать в двух
разных реальностях – в привычном мире окружающих предметов, где распоряжаются и
оберегают ребенка взрослые, и в воображаемом собственном мире, наложенном
поверх обыденности. Он тоже реален для ребенка, но невидим для других людей.
Соответственно для взрослых он недоступен. Одни и те же предметы могут быть в
обоих мирах сразу, имея, однако, там разные сущности. Вот вроде бы просто черное
пальто висит, а посмотришь – как будто кто-то страшный.
Воображаемый мир ребенка – это мир сказок, грез, собственных
образов и историй; в нем живут разные персонажи, разыгрываются
необыкновенные события, где сам «автор» нередко выступает в роли героя.
Взрослый никогда по-настоящему не поймет ребенка, если не будет знать об этой
его в буквальном смысле двойной жизни.
Однажды мать трехлетнего мальчика обратилась к психологу:
Я очень беспокоюсь, у меня ребенок какой-то странный.
Говорит, что был на войне и там его ранили в ногу, показывает мне место, куда
его ранили. Я говорю: «Ты что, какая война, какая рана?!», а он ни в какую –
бубнит одно и то же, и уже не первый день! Может быть, он у меня с ума сошел?
В отличие от этой мамы, внимательные взрослые, особенно те,
кто в силу избранной профессии много жили и общались с детьми, хорошо знают о
фантазиях ребенка и помогают нам их понять. Вот снова отрывок из книги М.
Осориной:
Мама даже не подозревает, что, рассматривая суп в
тарелке, ребенок видит подводный мир с водорослями и затонувшими кораблями, а
проделывая ложкой бороздки в каше, представляет, что это ущелья среди гор, по
которым пробираются герои его сюжета.
Иногда поутру родители не знают, кто сидит перед ними в
образе их родного дитяти: то ли это их дочка Настя, то ли Лисичка, которая
аккуратно раскладывает свой пушистый хвост и требует на завтрак только то, что
едят лисы. Чтобы не попасть впросак, бедным взрослым бывает полезно заранее
спросить ребенка, с кем они имеют дело сегодня.
А. Нилл, проведший несколько десятилетий в ежедневном
общении с детьми разного возраста, рассказывает нам о том же:
Шестилетки в Саммерхилле играют весь день напролет –
играют со своими фантазиями. Для маленького ребенка фантазия и реальность очень
близки друг к другу. Когда десятилетний мальчишка вырядился призраком, малыши
сначала визжали от восторга: они знали, что это всего лишь Томми, и видели, как
он заматывался в простыню. Но когда он напал на них, они все завопили от ужаса…
Мне так и не удалось установить, где у них пролегает
граница между фантазиями и действительностью. Когда девочка приносит кукле еду
на маленькой игрушечной тарелочке, верит ли она, что кукла живая? Игрушечный
конь-качалка – это настоящий конь? Когда мальчик кричит: «Огонь!» – и потом
стреляет, верит ли он, что ружье у него в руках – настоящее? Я склонен думать,
что, когда игра в разгаре, дети и в самом деле воображают, что их игрушки –
настоящие вещи, и только когда вмешивается какой-нибудь бестактный взрослый и
тем самым напоминает, что все происходящее плод их воображения, они с размаху
шлепаются обратно на землю.
Почему дети играют «все дни напролет» и создают свой
воображаемый мир? Для чего им это нужно? Дело в том, что через фантазию и игру
ребенок осваивает мир взрослых, со всей сложностью его устройства, порядка,
социальных ролей и человеческих взаимоотношений. Воображая себя солдатом,
летчиком, полководцем, он «проживает» в действии (пусть пока в фантазии) своих
героев – их характеры, поступки, их героизм и благородство. Как пишет
отечественный психолог Даниил Борисович Эльконин, для ребенка «игра является
школой морали, но не морали в представлении, а морали в действии».
Вот почему опытные педагоги и психологи призывали бережно
относиться и к игре, и к воображению, и к фантазиям детей.
«Ни один чуткий родитель никогда не станет разрушать мир
детской фантазии», – пишет А. Нилл. «Не надо стыдиться играть.
Детских игр нет!» – замечает Януш Корчак.
Хорошо, если родитель, проявив такт, принимает участие в игре
детей. Дети в таких случаях не только счастливы, но и предельно серьезны, так
что и нам приходится сохранять в игре полную серьезность.
Вспоминается одна такая игра в нашей семье. Моя внучка
восьми лет (ученица 2-го класса) усадила свою маму, старшую сестру и меня
играть «в школу». Она, конечно, в роли учительницы, а мы – ученики. Мы писали
буквы, считали (иногда нарочно ошибались), нас поправляли, делали замечания.
Кто-то из нас время от времени нарушал дисциплину, жаловался на соседа (тогда
учительница строго одергивала обоих), повторно просился в туалет (повторно не
отпускала).
Наконец, наступил урок рисования, и было задано
нарисовать льва! Каждый в меру своих способностей изобразил, что мог. На моем
рисунке лев был, прямо скажем, трудно узнаваем. Начался обход «учителя» с
проставлением оценок. Я замерла в ожидании своей участи.
«Учитель» – своей старшей сестре (у которой явные
способности к рисованию):
– Неплохо,…тут можно еще подправить, но в общем пять
с минусом!
Следующий – рисунок мамы:
– Немного хуже, пожалуй, могу поставить четыре.
Наконец долгий взгляд на мое произведение:
– Да, Юлечка, больше трех с минусом поставить тебе
никак не могу, ты у нас все-таки очень слабенькая!
Я съежилась под тяжестью приговора, а тут еще злорадные
улыбки моих «одноклассниц»…
«Бедные дети, – подумалось мне, – как они
только выживают в атмосфере наших непрерывных оценок в школе и дома!»
Включаясь в фантазии ребенка, можно не только лучше понять
его, но и помочь справиться со страхом и другими эмоциональными проблемами. Об
одном таком случае рассказывает американский психолог Вилл Макдональд.
Однажды, когда моей дочери было три года, я услышал
ужасный вопль из ее комнаты. Я пошел посмотреть, что случилось, и обнаружил
Джессику, которая, забравшись на кровать, кричала, что в ее комнате появился
монстр (чудовище). Когда я сказал, что не вижу никакого монстра, она ответила,
что я, когда входил в комнату, испугал его, и он спрятался под кровать. Мы
встали на четвереньки и стали его искать под кроватью. Я опять ничего не
увидел, но она заявила, что это ее собственный монстр, поэтому видит его только
она. Тогда я сказал, что раз это ее монстр, то она может сделать с ним
все, что хочет. Например, она может сделать его совсем большим, но это было бы
страшно. Она может также сделать его маленьким. Второе ей понравилось, и она
уменьшила его до размера плюшевого медвежонка.
Этим вечером мы поехали ужинать в ресторан, и Джессика,
уже подружившаяся с монстриком, взяла его с собой. На обратном пути домой с
заднего сиденья вдруг раздался громкий плач Джессики: «Я забыла своего
монстрика в ресторане!» Ее шестилетний брат, искушенный в таких вещах, сказал:
«Все в порядке, Джесс, он у меня в кармане».
Комментарии
Отправить комментарий
Благодарю за то, что нашли желание и время оставить свой комментарий!