Ю.Б. Гиппенрейтер
"Продолжаем общаться с ребенком. Так?"
(часть 2)
Живем вместе
Всегда ли быть серьезным?
Шутки, смех
Дети гораздо подвижнее нас, монотонность утомляет их. Они
плохо переносят однообразные занятия, затянувшиеся назидания и даже очень
размеренный порядок дня. Им хочется что-нибудь «выкинуть», повозиться,
побузить, «возбудить спокойствие». Хорошо известный бой подушками перед сном –
пример такой естественной тяги к разрядке.
Один наш хороший знакомый любил повторять: «Человек должен
мерцать», имея в виду – почаще переходить от грусти к улыбке, от уверенности к
сомнению, от серьезности к шутке. Можно сказать, что дети постоянно «мерцают»,
это в их природе.
Участие родителей в детских развлечениях и «предприятиях» –
большой подарок для детей. Ничто не сближает нас с ними больше, чем совместная
игра, выдумка, смех! В такие моменты «мерцания вместе» растет взаимное доверие:
ребенок чувствует, что родитель понимает и принимает его вечно живую часть, и
тогда в серьезные моменты он больше готов услышать нас. Нередко шутки, юмор и
совместный смех бывают сильнее воспитательных назиданий.
Хочется привести пример.
Семья живет в квартире с совмещенным санузлом. Стульчак
расположен около стены с теплой дугообразной трубой для сушки полотенец.
Подросток поставил на трубу свои мокрые ботинки, и один из них каким-то образом
угодил в унитаз. В туалет заходит отец семейства и тут же возвращается, держа в
руках окончательно промокший ботинок. Обращаясь к сыну, он говорит:…
Давайте сочиним воспитательные фразы родителя. Наверное,
получится так: «Миша, ты должен понимать, что ботинок может упасть не туда,
куда следует!», или «Надеюсь, тебе известно, что на трубу вешают
полотенца. Она не для грязных ботинок!», или еще (сердито, с сарказмом) «Ты
не нашел более подходящего места для своего ботинка?!».
В действительности отец сказал:
– Миша, ты не возражаешь, если я временно
выну твой ботинок из унитаза, мне надо им воспользоваться, а потом я
снова положу его на то же место.
– Нет, папочка, не возражаю, – улыбаясь,
ответил сын.
Сцена развеселила всю семью и потом долго рассказывалась
знакомым. Кстати, о практических выводах уже не пришлось беспокоиться.
Приведу другой случай.
Семья наших знакомых переживала трудности с приучением
двенадцатилетней дочки к порядку. Та ленилась вставать, приводить себя в
порядок, убирать разбросанные вещи. Родители пытались «достучаться» до нее
разными объяснениями – мол, «ты же девочка», «ну посмотри на себя!», «разве так
можно!?», но без особых результатов.
Наконец, им пришло в голову воспользоваться помощью
Редьярда Киплинга [1], точнее, его стихотворением
в переводе Маршака. Стихотворение было напечатано и отправлено по почте,
конкретно на имя девочки. Обратный адрес гласил: Р. Киплинг,
Великобритания. Открыв конверт, она прочла:
Горб
Верблюжий
Такой неуклюжий
Видал я в зверинце не раз,
Но горб
Еще хуже,
Еще неуклюжей,
Растет у меня и у вас.
У всех,
Кто слоняется праздный,
Немытый, нечесаный, грязный,
Появится
Горб,
Невиданный горб,
Косматый, кривой, безобразный.
Мы спим до полудня,
И в праздник, и в будни,
Проснемся и смотрим уныло,
Мяукаем, лаем,
Вставать не желаем
И злимся на губку и мыло.
Совет мой такой:
Забыть про покой
И бодро заняться работой,
Не киснуть, не спать,
А землю копать,
Копать до десятого пота.
Глаза девочки округлились: «Ой! Как он узнал все это про
меня?!» (Родители в ответ недоуменно пожимали плечами.) Посмотрев на обратный
адрес, она пришла в настоящий ужас: «Боже мой! Какой международный скандал!!»
Нельзя сказать, что с тех пор героиня рассказа сразу и во
всем стала другой. Но испытанное потрясение, несомненно, оставило свой
положительный след, в чем она позже сама признавалась.
Родители находят и другие остроумные способы договориться с
ребенком.
Двухлетняя девчушка стоит в своей кроватке с выражением
упрямой решимости: никакие силы в мире не заставят ее лечь спать! Дальше
происходит диалог:
– Твой зайчик не знает, как укладываться спать.
– Мой зайчик знает все!
– Но твой зайчик не знает, как класть голову на
подушечку.
– Мой зайчик знает!
(Укладывает его на подушку, сама пристраивается рядом.)
– Твой зайчик не знает, как лежать тихо.
– Зайчик знает!
– Зато твой зайчик не умеет закрывать глазки.
– Зайчик умеет! (Закрывает глаза и скоро засыпает.)
Действия наоборот
Бывают очень полезны не только действия «в обход», но и
совсем не ожидаемые действия родителя.
В одной семье мать, уставшая от боев с дочерью-подростком
по поводу уборки комнаты и беспорядка в вещах, пошла на решительный шаг. Все
вещи дочери, которые оказывались не на своих местах, она собирала и складывала
в ее комнате прямо у порога, тем самым, увеличивая хаос. Входя в комнату,
девочка натыкалась на бесформенную кучу. За первыми недовольствами последовало
изменение: в комнате стал наводиться порядок.
Еще один случай неожиданных действий мамы:
Четырехлетняя девочка с утра капризничала и не желала
одеваться. Она отбросила протянутую рубашку, так что та взлетела вверх. Мать,
вместо того чтобы призвать ее к дисциплине (что она обычно делала), повторила
ее жест и бросила вверх колготки. Оторопев на секунду, девочка подбросила
кофточку. Мама – пижаму… Бросание разных вещей продолжалось с нарастающим
смехом. На шум пришел десятилетий брат: «Что это вы тут делаете? А что, мне
тоже можно?». Получив разрешение, он открыл шкаф с вещами сестры и начал
доставать и подбрасывать вверх ее вещи. Вскоре девочка перестала смеяться:
«Теперь хватит! Давайте наводить порядок!». С тех пор подобные капризы с утра
не повторялись.
Интересный пример на ту же тему рассказывает в своей книге
А. Нилл.
Домоправительница группы девочек пришла ко мне однажды и
сказала:
– Милдред не умывается уже неделю, она не хочет
принимать ванну и уже начинает пахнуть. Что мне делать?
– Пришли ее ко мне, – сказал я.
Милдред скоро пришла. Ее руки и лицо были очень грязными.
– Послушай, – сказал я строго, – так не
пойдет.
– Но я не хочу умываться, – запротестовала она.
– Заткнись, – сказал я. – Кто здесь
говорит об умывании? Посмотри в зеркало.
Она посмотрела.
– Ну, и как тебе твое лицо?
– Не такое уж чистое, правда? – спросила она с
усмешкой.
– Оно слишком чистое, – сказал я. – Я не
потерплю в этой школе девочек с такими чистыми лицами. А теперь убирайся.
Она отправилась прямо к ящику с углем и натерла им лицо
до черноты. Потом вернулась ко мне с торжествующим видом.
– Так годится? – спросила она.
Я исследовал ее лицо с должной тщательностью.
– Нет, – сказал я. – Вот на этой щеке еще
осталось белое пятно.
В тот же вечер Милдред приняла ванну. Понятия не имею
почему.
Размышляя над вопросом: «Почему с детьми происходит вдруг
такой разворот на 180 градусов?», можно высказать некоторое предположение. Часто
непослушание детей – это форма «восстания» против взрослого в ответ на
надоевшие требования. Когда в своих действиях-наоборот взрослый неожиданно
переходит на сторону ребенка, тому становится больше не с кем и не с чем
воевать.
Чувство юмора
У послушных детей возникает обратная проблема. Их старания
быть «правильными», соблюдать нормы и приличия приводят порой к излишней
скованности. Родители могут и должны показывать детям, что можно оставаться
свободными в рамках внешних правил. «Высокий класс» демонстрирует человек,
которому удается вести себя в обществе уверенно и непринужденно. Но для этого
нужно пройти путь внутреннего раскрепощения, и чувство юмора здесь незаменимо.
Непринужденность и умение отнестись с юмором к «неловкостям»
воспитывались в аристократических кругах старой России. В трилогии Л. Н.
Толстого «Детство. Отрочество. Юность» есть замечательный эпизод на эту тему.
Герою повести, Николеньке, от лица которого ведется повествование, в этот
момент, по-видимому, около десяти лет. В доме устраиваются детские танцы.
Прибывают гости с нарядными девочками, в воздухе – торжественная обстановка.
Танцы вот-вот начнутся, и старший брат напоминает, что пора спускаться в зал.
Вдруг Николенька с ужасом осознает, что у него нет белых перчаток, которые полагаются
для танцев. Перерыв все комоды, он находит только одну лайковую перчатку, к
тому же старую, грязную и с отрезанным средним пальцем. Надев на руку этот
остаток перчатки, он с горечью рассматривает свой вылезший средний палец,
замазанный чернилами. Затем он спешит в гостиную, совершенно позабыв об этой
надетой уродливой перчатке. Осторожно подойдя к креслу бабушки, он шепотом
сообщает о своей беде:
– Бабушка! Что нам делать? У нас перчаток нет!
– А это что, – сказала она, вдруг схватив меня
за левую руку.
– Посмотрите, моя дорогая, – продолжала она
(по-французски), обращаясь к г-же Валахиной, – посмотрите, как
расфрантился этот молодой человек, чтобы танцевать с вашей дочерью.
Бабушка крепко держала Николеньку за руку, пока смех не
сделался общим. Переживание мальчика было смешанным. С одной стороны, было
стыдно, и он изо всех сил пытался вырвать свою руку. Но, с другой стороны,
Сонечка, которая ему очень нравилась, так искренно смеялась, что ему стало
легко и весело: «то, что мы посмеялись вместе и глядя друг на друга, как
будто сблизило меня с нею».
Описание случая заканчивается замечательными словами
Толстого, от имени того же Николеньки:
Эпизод с перчаткой, хотя и мог кончиться дурно, принес
мне ту пользу, что поставил меня на свободную ногу в кругу,
который казался мне всегда самым страшным, – в кругу гостиной; я не
чувствовал уже ни малейшей застенчивости в зале.
Толстой психологически точно и тонко описывает переживание
освобождения мальчика от застенчивости. Он также показывает мудрость бабушки,
которая понимала, как юмор помогает освобождаться от излишних напряжений.
Опишу также реальный случай, в котором игра и шутки помогли
разрядить натянутую атмосферу в гостях.
В семью пришли гости с детьми. Сели за красиво накрытый
стол: несколько взрослых и пять– шесть детей в возрасте от трех до двенадцати
лет. Взрослые строго следят, чтобы их дети вели себя «прилично», притихшие дети
стараются быть «на высоте». Около трехлетней девочки на столе лежит ее куколка
– голышок из пластмассы.
Неожиданно хозяин дома с озорным видом хватает куколку и
отправляет ее в банку с лечо. Куколка смешно торчит внутри банки, наполовину
утонув в томатном соусе с кусками перца. От неожиданности все замирают, потом
разражаются смехом. Куколку общими усилиями выковыривают из банки, вытирают
бумажной салфеткой… Постепенно все успокаиваются. И тут – резкое движение того
же взрослого «проказника», и куколка опять в лечо. Все повторяется; общий шум,
увещевания взрослых, восторг детей. Опять все приходит в норму.
Жена виновника подозрительно на него косится, дети же не
сводят с него глаз с выражением восхищения и горячей надежды. «Баловник»
принимает грустный и послушный вид, впрочем, поглядывая искоса на детей. В
конце концов, куколка в третий раз отправляется в банку под хохот детей до
колик в животе («Мы так и знали!»), а потом еще пару раз – уже руками детей.
Наконец, общее решение: «Ну, теперь хватит, уже насмеялись и наигрались!»
Вымыли перемазанные руки, куколку тоже отмыли под краном. Начались более
серьезные и более спокойные разговоры.
Как повела себя куколка – предоставим воображению
читателей. А когда стали собираться домой, трехлетняя гостья взмолилась: «Мама,
давай здесь останемся жить!».
К этому можно только добавить, что каждый ребенок,
встречаясь с живым детским началом внутри нас, взрослых, переживает это как
счастливый подарок судьбы.
Комментарии
Отправить комментарий
Благодарю за то, что нашли желание и время оставить свой комментарий!